Что было бы если Штирлица играл другой ТИМ

[Аргонд]

О том, что Отто фон Есь – русский разведчик (да-да, именно разведчик, не шпион – из уважения к Отто) знает весь Берлин с пригородами. И дело даже не в том, что он прокалывется на каждом шагу и спалился на всем, на чем только можно – уже по тому как вдохновенно штандартенфюрер воспевает Рейх видно широкую русскую душу. Впрочем, гитару в руки ему стараются не давать. Утро понедельника в рейхстаге начинается с того, что офицеры обсуждают то, что учудил за выходные Отто. История о том, как он пьяный пел серенаду под окном пианистки Кэт и вовсе стала классикой, не сказать баяном. Но удивительно не это – удивительно то, что тысячу и один раз спалившись он остается одним из лучших разведчиков современности. Советское командование не знает о подвигах своего офицера и именно поэтому до сих пор не прислало полковнику черную метку его не уволило. Немецкое командование считает, что использует фон Еся в качестве канала дезинформации. Оно не знает, что феноменальная память Есенина путает им все карты и превращает дезу в чистейшую правду. Но если отбросить в сторону все эти шпионские игры – Есь всеобщий любимец (объяснить этот факт до сих пор никто не смог), ему простили бы даже буденновку на параде, сам Мюллер присылает другу детства каждое 23-е февраля открытку.
Типичный способ получения информации:
- Отто, я совсем не понимаю наше командование: ни с того ни с сего решают перебросить три танковых дивизии группы армий “Центр” в Северную Африку – и это сейчас, накануне операции “Цитадель”.
- Вальтер, я думаю это неспроста. Все это очень напоминает мне одну историю: был у Карла Великого племянник, и звали этого племянника Роланд... – далее следует получасовой пересказ песни о Роланде по третьему кругу.
Вечером того же дня Отто фон Есь перед радиостанцией пытается вспомнить “Переброска танков – откуда и куда..? Помню, говорили с Вальтером о третьей атаке на арьергард Карла, а вот танки... танки... А, точно, танки!”
Через два часа на стол его дуала и начальника генштаба русских ложится шифровка с текстом “Юстас-Алексу: вермахт планирует переброску трех танковых дивизий СС из Южной Франции на участок 2-го Украинского Фронта через две недели тчк PS Пришлите аккорды к «В край моего щита метит копьем закат» и «Ты тогда уже знал лучше нас но молчали не дрогнув губы» тчк”.
А еще через две недели бодро наступающая колонна немецких танков попадает в засаду замаскировавшейся под стога сена дивизии ИСУ-152 и прикинувшегося кочками приданного полка тридцатьчетверок.

Автоматчики вжимаются в стены и нестройным напуганным хором кричат “Хайль штандартенфюрер”, когда в рейхстаг входит Отто фон Жуков. Что будет, если его по-настоящему рассердить, никто не знает, не пробовал – страшно. Отто фон Жуков не крадет ключей от чужих сейфов, не подслушивает и не прячется от ищеек Мюллера. Ни один высший офицер Рейха не поставит свою подпись на секретном документе не посоветовавшись с Отто. Вы что-нибудь слышали об успехах Роммеля в Северной Африке и победах немцев в Испании? Так вот, это было до знаменитой шифровки “Алекс-Юстасу: немедленно прекратите испытывать свои стратегические идеи на других театрах военных действий пока мы не остались без союзников!”
Жуков не передает в Центр сведений, которые узнал из секретных документов вермахта. Он передает в Центр приказы командующим фронтов.

Кто в Третьем Рейхе не знает Джека фон Лондона? Ему должно денег все СС и половина СД. Он продает итальянцам спагетти, он покупает английские «Матильды» и «Черчили», чтобы поставить туда оптику «Тиргов» и перепродать в Японию. Он понятия не имеет что сейчас творится на фронтах – он не агенство новостей, чтобы все знать. Иногда фон Лондон выходит на связь с Лондоном Москвой – когда просто хочется поговорить.

Джеймс Бонд, Мата Хари... Дилетанты и любители! Ни один агент ни одной эпохи не стравнится с Отто фон Драйзером. Ни советская, ни германская сторона не в силах понять как у него это получается: советская сторона в последний момент получает предельно подробные разведданные и успевает перебросить войска, а немцы никак не могут найти взвод руских разведчиков, внедренный в ряды СС и погубивший уже не одну армию. Отто тоже не понимает, более того – считает себя самым бездарным разведчиком всех времен и народов.

Отто фон Гамлет прокалывается намеренно. Во-первых, он оттачивает свой талант, выкручиваясь так, что Мюллеру с Шелленбергом потом еще неделю стыдно что заподозрили. Во-вторых, эта роль ему уже надоела, но Алекс настаивает на амплуа русского разведчика, работающего под прикрытием эсэсовца. Костюм красивый, но за несколько лет надоел не меньше роли.
Разведданные? Ах да, разведданные – Отто фон Гамлет благодаря паре невзначай оброненных фраз услышит в ответ больше, чем некоторые найдут за два месяца, засовывая нос в чужие сейфы.

Он не высыпается, он хронически не высыпается. Если кто-то подходит для этой работы еще меньше чем Есенин, то это он, Отто фон Дост. Для него невыносивма мысль, что утром кто-то из коллег будет искать пропавшие документы, перерывая все бумаги на столе, носиться по канцелярии, нервничать. Поэтому он переписывает документы, вместо того чтобы просто стащить. Все. Дословно. Он всегда напоит коллег чаем и спросит как дела, но эта работа не для него – для его дуала.

Вы видели, как вжались в стену автоматчики и по коридору пронесся вихрь? О нет, это не Жуков – это Отто фон Гексли. Стихийное штандартнбедствие Третьего Рейха. Он добросовестно передает шифровки Алексу и честно сообщает “какие-то данные”. Какие-то – потому что понять где и что находится в этой канцелярии уже невозможно. После того как он искал что-то нужное, вроде бы распечатку фанфика. Гексли мог бы вообще лечь на дно и не посылать всех этих шифровок – в устроенном им беспорядке сам Гебельс ногу сломит: «Пантер» посылают на Восточный фронт, снаряды для них – на Западный, а запчасти с топливом и вовсе на Средиземноморское побережье. В общем, победа уже близко. Объяснять, почему он работает в СС а не контрразведке русских, думаю, не нужно?

Весь Третий Рейх восхищается им и боготворит его. И если вы видели Отто фон Цезаря, то вы понимаете почему. Попасть на вечеринку к Отто – мечта любого уважающего себя арийца. Эталон элегантности, даже эсэсовская форма сидит на нем как ни на ком из офицеров. Цезарь никому не должен – ни Року и его братьям, ни сицилийскому клану. Ни одно зеркало не в силах отразить величие божетсвенного Отто, даже алфавит испытывает некоторое смущение.
Шифровки, Алексы, Юстасы – все это слишком сложно. “А почему бы нам не перебросить эти три дивизии с Восточного фронта куда-нибудь сюда” – достаточно сказать Отто, чтобы высшие офицеры вермахта прониклись изяществом выстоившихся в какую-нибудь замысловатую геометрическую фигуру фишек на карте и тут же согласились.

Отто фон Габен лежит на диване. Диван стоит прямо в кабинете, ибо с этой позиции смотреть на карту Европы гораздо удобнее, чем из-за стола. Впрочем, и читать тоже. И есть…
Чем в гестапо занимается Отто, не знает никто, даже папаша Мюллер. Нет, круг служебных обязанностей у него есть, но как раз от них он отлынивает со всем старанием. Если уж канцелярия припрёт его с кипой бумажек, которые надо было сдать «ещё в прошлом месяце», он сделает их за два дня, а потом опять уляжется на диван. «Если работу можно отложить – её следует отложить!» – вот его девиз.
На выступления любимого фюрера Отто фон Габен не ходит принципиально - «У меня от его криков голова болит». И ему это сходит с рук, потому что взамен он соглашается дежурить по ночам. Когда можно спокойно пройтись по кабинетам, порыться по сейфам, почитать шифровки из Центра, устроить пару сюрпризов коллегам. Тем не менее, в гестапо Отто на хорошем счету – ибо никто не умеет так логично обосновать начальству, почему то-то и то-то не стоит делать.
Алексу Отто фон Габен шлёт краткие (ведь писать длинно - бессмысленно) и точные (чтобы два раза не повторять) рекомендации, что делать. Потому, что ему здесь виднее – раз, потому, потому, что там в Центре всё равно половина идиотов – два. Стратегические планы в духе минимализма, тем не менее, пользуются у руководства успехом -так как практически всегда срабатывают.

Отто фон Роба в командном пункте знают все. Сам Отто никак не возьмет в толк, почему совершенно незнакомые люди обращаются к нему по имени и очень вежливо. К нему ходит за советами половина штаба: приносят планы - поправить перед утверждением, донесения - на редактуру... Роб всё тщательно перепроверит, вычистит и вылижет, добродушно, но строго укажет на ошибки. Благодарные сотрудники могут не волноваться: после вмешательства Роба начальство не найдет в документе ни единой лишней запятой.
Есть у такой репутации безусловный плюс. Ночью на стол советского командования ложатся структурированные, схематизированные и предельно четкие данные обо всех важнейших документах, курсирующих в рейхсканцелярии, а также личные соображения Роба касательно дальнейшего развития стратегии Вермахта на ближайшую неделю, на основании проанализированных им сведений.
Собственное начальство Роб весьма уважает, и поэтому пытает своей аналитикой с гораздо большим рвением, чем остолопов из Гестапо (которые всё равно из его выводов не поймут и половины).
На рабочем месте Роба царит идеальный порядок. Он никогда не оставляет на девственно-чистой поверхности ни одного мало-мальски ценного документа, и никому из менее педантичных сотрудников не сможет прийти в голову, что буквально десять минут назад, пока они уходили пить кофе, Роб методично перещелкал на минифотоаппарат всю корреспонденцию, которую затем так же бережно уложил обратно, вплоть до градуса отклонения оси листа относительно перпендикуляра к поверхности.

Отто фон Кихот является на службу, когда ему заблагорассудится, и искренне не понимает, чего тут такого. Не станет же он работать, будучи невыспавшимся?
Начальство гестапо скрипит зубами, но терпит – ценный сотрудник. Советское командование – аналогично.
При всей своей безалаберности фон Кихот как-то ухитряется выдавать разнообразные ослепительные стратегические решения, которыми он с охотой делится с другими офицерами или начальством, как московским (причём то на Алекса обрушивается десять шифровок в день, то длительное молчание - ну, забыл...), так и берлинским (чтобы было справедливо), а если они присваивают их себе – ну что ж, фон Кихот придумает ещё. Именно поэтому все штандартенфюреры перед ним в неоплатном долгу. Всем из них фон Кихот когда-то в чём-то помог.
О том, что он на самом деле не тот, за кого его принимают, никто не догадывается (кто же станет отдавать такие блестящие идеи врагам?), да и сам фон Кихот, вжившись в роль, порой забывает. На рабочем месте у него такой бардак, что даже если там валяются какие-нибудь разоблачающие документы – их всё равно никто в таком нагромождении разнородных предметов не найдёт. А вот их хозяин непостижимым образом помнит, где что лежит.
Фон Кихот общительный и без предрассудков. Когда вспоминает, что он русский разведчик, пугается разоблачения – откуда он знает, что там о нём на самом деле думают? Но эти мысли в основном порождены паранойей. В связях, порочащих его, не замечен.

(c) Аргонд, Хельги Ленивый Котяра, Katze, Lexy10

Есть четыре слота для Дюмы, Гюго, Бальзака и Холмса, присоединяйтесь)
Правки и дополнения имеющихся тоже приветствуются.

Comments

[Ратель]

Нет неуловимее разведчика, чем Макс Отто фон Баль. Ему не надо воровать секретные документы, от него совершенно бессмысленно скрывать разговоры, ему достаточно пары деталей, чтобы достроить картину событий. И в этом для него нет ничего удивительного, ведь ничего нового ни в имперской канцелярии, ни во всём рейхе не происходит, всё это уже было во времена Фридриха Великого, Юлия Цезаря и Великого Инки. фон Баль, правда, не ивспомнит, когда что, но вот КАК - он помнит в деталях. Переброску танков против 1го Белорусского фронта он предугадывает за неделю до того, как это решение примут в ставке фюрера, гестапо может даже не трудиться искать на него компромат, а Гиммлер всерьёз подозревает, что, судя по объёмам утечки данных, Советам продалась вся верхушка рейха, включая его самого. Радистку Кэт он положит в частную клинику в Швейцарии за два дня до бомбёжки Берлина, при которой рухнёт её дом, а история с чемоданом у фон Баля придумана уже полгода как.
Когда Алекс в очередном донесении сообщит ему о близости Победы и присвоении очередного звания, Макс Отто фон Баль хмуро телеграфирует из Бёрна в Стокгольм о грядущем начале Холодной Войны.

[Гость]

Не, это какой-то идеальный Бальзак. Действительность проще...

Отто фон Баля Гестапо чуть не расстреляло еще в 41-м - не по какому-нибудь абсурдному обвинению в шпионаже, а за пораженчество. Но к весне 45-го, когда обстановка стала соответствовать некоторым (наиболее радужным) прогнозам фон Баля, на него стал смотреть, как на провидца. Теперь штандартенфюрер числится кем-то вроде "адвоката дьявола" - выискивает слабые места в разрабатываемых планах и, надо сказать, находит их в изобилии. К сожалению, дальнейшие доработки не слишком улучшают ситуацию, зато отнимают чертовски много времени. Когда осатаневшие генштабисты начинают орать: "Тогда возьми и сам сделай, как надо!", Баль с охотой берется помочь им в создании Идеального Плана. Когда же через несколько недель напряженной работы Идеальный План готов, внезапно выясняется, что совершенно невозможно найти исполнителей соответствующего уровня...

По этой причине командование Вермахта не раз пыталось запретить своим офицерам консультации с Балем, но искушение узнать о скрытых недостатках нового плана каждый раз оказывалось сильнее: как ни крути, а на войне цена любой ошибки слишком высока...

Как ни странно, полученными сведениями фон Баль отнюдь не спешит делиться с Москвой. У него вообще сложные отношения с Алексом: так, разведчика бесит, что его таланты стратега, общеизвестные в Третьем Рейхе, совершенно не востребованы на Родине. Как следствие, Баль общается с Центром крайне редко и только чтобы отвязались. И с его точки зрения, это никакой не саботаж: в самом деле, зачем рисковать, передавая сведения о секретных планах, если эти планы в итоге все равно обречены на провал в силу их неустранимых внутренних изъянов?

by Kitozavr

[Аргонд]